Успение как непрекращающееся лето

Размещено Авг 26, 2018 в Публикации | 0 комментариев

Праздник Успения Пресвятой Богородицы – это последний двунадесятый праздник церковного года. Такое календарное положение очень символично, ведь событие упокоения Пресвятой Богородицы и ее чудесного восстания оказывается завершением Евангельской истории о спасении человека. С Ее Рождества оно начинается и Ее успением оканчивается.

Однако во все времена истории христианства такое высокое почитание Богородицы не всеми понималось и воспринималось. Начиная от сект первых веков, и до современного протестантизма постоянно всплывали критические выпады о том, не является ли культ Богородицы чрезмерным? Не занял ли человек место Бога? Наконец, можно ли почитать как евангельские праздники события, упоминания о которых не содержит свод новозаветных книг?

Ответ на эти вопросы есть, хотя его аргументация носит особенный и прямо сказать неакадемический характер. В самой общей формулировке его можно свести к мысли, что подлинный смысл почитания Богородицы открывается в опыте духовной жизни: «пойди и посмотри» (Ин. 1:46). Тот, кто чтит Богоматерь и Ее Божественного Сына, тот и может понять, как важно это делать. Получается такой замкнутый круг.

Упростить и сделать несколько доступнее эту мысль позволяет сравнение Успения Богородицы с летом – прекрасной порой, которая, к слову, и завершается Успением. Это время года можно сколько угодно описывать при помощи всевозможных определений, законов и параметров, однако никто так и не поймет, что летний период значит для ребенка, особенно школьника. Ни одна формула на свете не опишет желания молодого человека продлить хоть на недельку скоротечный август. Точно так же никакая схоластическая наука не объяснит, почему так дорого было Успение Пресвятой Богородицы нашим предкам, построившим десятки соборов в его честь. А ведь Успение – это и есть желанное духовное лето, которое, однако, преодолевает условности времени и непостоянство природы.

Повествование об Успении Пресвятой Богородицы, как и об Ее Рождестве, представляет собой пример жизни Священного Предания в Церкви. Спустя тысячелетия это событие вспоминается христианами с особым почтением, хотя и не записано в книгах Нового Завета. Тем не менее история показывает, что такое положение дел является скорее исключением, чем правилом. Далеко не весь массив воспоминаний и записей об евангельских событиях был сохранен устно или письменно. По словам сщмч. Иринея Лионского, «внутренний голос» христиан первых веков подсказывал, какого духа те или иные рассказы о событиях минувших лет: могли ли их сказать Христос или апостолы, или нет. Так, к слову, был сформирован свод Новозаветных книг и отсеяно все подложное и вымышленное человеческой фантазией, что претендовало на истинность.

При этом выбор повествования об Успении в качестве достоверного факта может показаться обывателю на первый взгляд очень неосмотрительным. Зачем говорить о каком-то воскресении Богородицы, исчезновении ее тела, если легче обойти эту историю вообще молчанием и заполнить возникшую лакуну таким очень симпатичным апокрифом о подростке Иисусе, который оживляет глиняных птичек. Сказочно, необычно и интересно. И, тем не менее, именно Успение, а не правдоподобные апокрифы оказывается частью Священного Предания.

Этот выбор объясняет «дух Евангелия», который унаследовали первые христиане – Успение было абсолютно логичным и закономерным событием канвы новозаветной истории. Протоиерей Александр Шмеман замечает, что даже если бы о Богородице совершенно ничего не говорилось в Евангелии, кроме того, что Она стала Матерью Богочеловека Христа и ее звали Мария – все равно этого было бы достаточно для ее почитания «как честнейшей херувим». История же Успения вовсе же не краткая – она ярко описана в проповедях и богослужебных текстах святых отцов, а также особом чине погребения плащаницы Пресвятой Богородицы.

Согласно Преданию, ко времени Своего блаженного Успения Пресвятая Дева Мария прибыла в Иерусалим. Однажды, во время молитвы пред Нею предстал архангел Гавриил и возвестил о Ее скором переселении из этой жизни в вечную. В залог истинности возвещенного архангел вручил Ей пальмовую ветвь. Об этой вести стало известно всем ученикам Христа, которые чудесно были перенесены в Иерусалим для прощания с Девой Марией. В 3-й час (около полудня) совершилось Успение. Внезапно заблистал неизреченный свет Божественной Славы, который осиял верх помещения, где стоял одр с Телом Богородицы, и в нем сошел Сам Царь Славы – Христос. Он был окружен множеством ангелов с праведными душами праотцев и пророков, некогда предвозвещавших о Пресвятой Деве. Без всякого телесного страдания, как бы в приятном сне, Богородица предала душу в руки Своего Сына и Бога. Небесные врата возвысились, встретив душу Пресвятой Богородицы, херувимы и серафимы с радостью прославили Ее. Благодатное лицо Богоматери сияло славой Божественного девства, а от тела разливалось благоухание и совершались исцеления.

Спустя некоторое время апостолы приступили к погребению. Петр, Павел, Иаков с другими из числа одиннадцати (кроме Фомы, который отсутствовал) понесли на своих плечах одр, на котором возлежало тело Приснодевы. Святой Иоанн Богослов шел впереди с райской светозарной ветвью, а прочие святые и множество верных сопровождали одр со свечами и кадилами, воспевая священные песни. Это торжественное шествие началось от Сиона и следовало через весь Иерусалим в Гефсиманию. Возбужденный народ, пылающие яростью старейшины и воины желали остановить процессию, но облачный венец, сопровождавший ее по воздуху, опустился к земле и как бы стеною оградил шедших. Преследователи слышали шаги и пение, но никого из провожавших не видели. Многие из иудействующих были поражены слепотой, а один священник, желавший опрокинуть одр с телом, лишился руки, но пораженный случившимся раскаялся и примкнул к апостолам.

Когда шествие достигло Гефсимании, там с плачем и рыданием началось последнее целование пречистого тела. Лишь к вечеру святые апостолы могли положить его во гроб и закрыть вход в пещеру большим камнем. Три дня они не отходили от места погребения, совершая непрестанные молитвы и псалмопения. Вечером, когда апостолы собрались в доме для подкрепления себя пищей, им явилась Сама Матерь Божия и сказала: «Радуйтесь! Я с вами – во все дни». Это чрезвычайно обрадовало апостолов и всех бывших с ними. Они подняли часть хлеба, поставляемую на трапезу в память Спасителя, и воскликнули: «Пресвятая Богородица, помогай нам».

Тогда же, на третий день, прибыл ко гробу апостол Фома. Скорбя перед закрытой пещерой, он сожалел, что не смог проститься с Богородицей. Для утешения собрата ученики Христовы отвалили камень, чтобы он мог отдать последнее целование Ее телу. Однако его там не оказалось, на месте погребения были лишь благоухающие ризы. В тот момент апостолы убедились, что Матерь Жизни, хотя и умерла, но восстала, подобно Сыну Своему, для вечной жизни. Святой Иоанн Дамакскин в своем Слове на Успение так говорит об этом таинственном событии, обращаясь к Богородице: «Ты не взошла на небо, как Илия, и не была восхищена до третьего неба как Павел, но достигла самого царственного Престола Своего Сына, где взираешь на Него собственными очами, радуешься и предстоишь Ему с великим неизреченным дерзновением».

Телесное воскресение Богородицы отлично от того, что Церковь воспевает на Пасху, прославляя тридневного Христа Жизнодавца. Там смерть была добровольной, и Божество в воскресении действует как бы изнутри богочеловека, неудержимое оковами ада и законами естества. Здесь же смерть наступает естественно, как для каждого человека, однако воскресение становится даром Божественного Сына и одновременно следствием обожения. «Если смерть Сына была добровольной, – комментирует богослов Павел Евдокимов, – то Пресвятая Дева, напротив, проходит согласно всеобщему закону падшей природы через врата смерти (канон праздника, составленный Косьмой Маиумским, очень ясно выражает это), и она воскресает по власти Своего Сына» (часть вторая, «Православие»). Освящение Святым Духом и личный подвиг смирения Девы Марии сделали ее плоть, по выражению протоиерея Сергия Булгакова, «совершенно духовной и прозрачной для неба». «В Ней исполнилась цель творения мира, – продолжает он, – Она есть его оправдание, цель и смысл». Другой именитый современный богослов митрополит Каллист (Уэр) поясняет, что «Мария приняла физическую смерть, но Ее телесное воскресение наступило безотлагательно: после смерти Ее тело было взято, или «принято», на небо, а Ее могила была найдена пустой». Дальше митрополит Каллист подчеркивает: «Она прошла за грань смерти и суда и уже пребывает в будущем веке». Но это обстоятельство не отделяет Богородицу от остального человечества, ибо «все мы надеемся однажды стяжать ту телесную славу, которая принадлежит Марии уже сейчас» (Глава 12, «Православная церковь»).

Рассуждая об обожении как цели человеческой жизни, один из выдающихся богословов Святой Горы Афон, настоятель монастыря Григориат архимандрит Георгий (Капсанис), развивает мысль митрополита Каллиста о Богородице как надежде всех верующих. Взирая с сотен чтимых икон и сводов храмов, воспоминаемая за каждым богослужением и молитвой, Она свидетельствует о доступности вечности и открытом пути в Царствие Божие. Дева Мария – это «первая человеческая личность, достигшая обожения». «Поэтому, – подчеркивает архимандрит Георгий, – святитель Григорий Палама, подводя итог святоотеческого богословия, говорит, что Богородица после Святой Троицы стоит на втором месте, что Она – бог после Бога, граница между тварным и нетварным. Она предстоит впереди спасающихся…»

Успение Пресвятой Богородицы есть не только праздник в честь Ее восстания от смерти и добрая надежда для всех верующих о спасении, но также и утешение во временной жизни. Пресвятая Богородица жалеет, печется и ходатайствует о каждом перед Богом. Об этом свидетельствует евангелист Иоанн, упоминая в своем Евангелии о Матери Христа в двух эпизодах: на браке в Кане Галилейской и у Креста на Голгофе. В первом случае просьба Богородицы полагает начало знамениям Христа, чудотворению, а во втором – Дева Мария становится Матерью для всего человечества в лице Иоанн Богослова по слову Спасителя.

Тот же несравнимый дух Священного Предания, упоминающего о Богородице, обретает отчетливое звучание много веков спустя в событии, послужившем началом почитанию Ее святого Покрова. В видении, которое увидел блаженный Андрей, Пресвятая Дева стояла на облаке над скорбящим народом с распростертым мафорием. Ее жалость и молитву о людях изливал материнский плач.

Поэтому в событии Успения Пресвятой Богородицы православные христиане усматривают и надежду на будущую жизнь, которая открывается за порогом смерти, и обретение Небесной Предстательницы, Матери всех верных. Такая вера ободряет в скорбях в этой жизни и парадоксально наполняет радостью горький момент разлуки человека со здешним миром. Она теплит надежду, что за порогом смерти всех ждет жизнь, притом лишенная печали и воздыхания, словно детское лето, которое не заканчивается.

Просмотры (69)

Оставить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Перейти к верхней панели