“Проклят человек,
творяй дело Господне с небрежением”
(Иерем. 48:10)
“У пастыря два священных долга, – говорит Святейший Патриарх Алексий, – это молитва и подвиг… Молитва и подвиг – это как бы два крыла, которые возносят пастыря от земли в небесные области. Молитвою он сопровождает каждое свое священнодействие в храме; молитвою он и дома подготовляется к совершению божественной службы. И чем углубленнее бывает эта уединенная молитва, чем истовее совершает пастырь свое келейное правило, чем точнее он выполняет требования, установленные Церковью, тем действеннее бывает сила его священнодействий”. Православному христианину нужен пастырь-молитвенник. Искренность молитвы пастыря всегда воспринимается духовно настроенными молящимися. “Русский православный человек хорошо разбирается в том, молится ли пастырь, совершая то или иное молитвословие, или только внешним образом исполняет написанное в книгах”.
Молитва – это великий подвиг. Совершать богослужение, беседовать с Самим Господом Богом, Которому и ангелы предстоят со страхом и трепетом, нужно с великим благоговением и усердием. Служение совершается Богу, а не людям. Господеви же всегда нужно работать со страхом Божиим (Пс. 2:11). Вся мысль священника при совершении богослужения должна быть устремлена к Владыке и Господу, Которому он предстоит, Которому служит и Которого образ в себе носит. Молитвы священнослужители должны “со всяким вниманием, благоговением, ничего не опуская и ничего не прибавляя, читать по книге, чтобы не было запинаний” (“Известие учительное” при Служебнике”).
Когда пастырь молится о живых и умерших, сердце его должно быть вполне отдано молитве, горячо и искренне доброжелательствовать тем, о ком он возносит молитвы. Чем большему числу людей испрашивает пастырь у Господа благ и чем выше эти блага, тем сильнее противодействует ему враг спасения. Эти противодействия выражаются в смущении и бессилии сердца, в “окамененном нечувствии”, унынии. Пастырь должен бороться с этими искушениями терпеливым пребыванием в молитве, силою Божиею побеждать бесплотного врага.
Все движения священнослужителей за богослужением должны быть степенны, не угловаты и не порывисты, походка свободная, неторопливая. Совершать каждение следует плавно, без “ухарских” перебросов, не спеша и не затягивая. При известных молитвенных обращенияхсвященнослужитель должен истово творить крестное знамение, поклоны поясные и земные, точно по церковному установлению.
Большое внимание должны обращать пастыри и на свое поведение в алтаре. В алтарь не следует допускать лиц непосвященных. Уборку алтаря нужно поручать диаконам или псаломщикам. Сидеть в алтаре, согласно каноническим правилам, могут только епископы и пресвитеры, и только во время чтений (паремий, Апостола). Ни в коем случае не
позволительны никакие разговоры и хождения по алтарю, а также лишние, не предписанные Уставом выходы из алтаря. Нельзя допускать какого-то “отдыха” – во время которого опять-таки ведутся разговоры – послепричащения священнослужителей: немедленно после причащения следует открывать св. врата и износить Святые Дары для причащения верных. Единственными словами в алтаре должны быть слова Священного Писания и церковно-богослужебных книг, блюсти это – наша священная задача, это наш идеал богослужебной дисциплины. И, конечно, нельзя оправдывать разговоры в алтаре тем, что никто не видит, что делается за иконостасом, – видит Бог, слышит наша совесть. Старшие должны всех находящихся в алтаре призывать к благоговению и доброму порядку.
Пастырь должен сам знать древние наши богослужебные традиции, не нарушать их и напоминать о них верующим. Следует всегда наставлять пасомых, чтобы они вели себя в храме благоговейно. Недопустимы “базары” у свечного ящика во время служб, разговоры и хождения по храму. Не следует разрешать прикладывания к святыням во время службы. Священник должен разъяснять, в какие моменты служб всякое хождение по храму ни в коем случае не позволительно (вечерний вход с кадилом, шестопсалмие, полиелей, акафист, пение “Честнейшей”, Великое славословие, евхаристический канон литургии).
Нельзя допускать беспорядков (давки, толкотни) во время торжественных богослужений, при общих прикладываниях к святыням, помазании освященным елеем, при крестных ходах и т.д. Священник также должен разъяснять верующим, как следует вести себя до, во время и после св. Причащения. Нельзя не заметить здесь, что “Правило ко св. Причащению” почему-то читается причастникам в исключительных случаях, в Великом посту, и то редко, а ведь оно должно прочитываться длля них неопустительно.
Истовое совершение богослужения высоко ставит пастыря в глазах верующих и приносит ему любовь с их стороны. “Пасомые простят иному пастырю некоторую, быть может, сухость и суровость… простят ему даже его слабости, но никогда русский православный человек не простит священнику неверия и неблагоговейного, небрежного, внешне формального исполнения своих пастырских обязанностей”, – говорил Святейший Патриарх Алексий, обращаясь к воспитанникам духовной школы.
Истовость богослужения, его красота, не с внешней, но с внутренней, духовной, стороны, зависят прежде всего от самих священнослужителей. Простота и строгость богослужения – лучшие его украшения, способствующие полному его осмыслению. Пусть все будет просто, но с теплым чувством и благоговейно.
Необходимо также помнить, что хотя православное богослужение отличается духом свободы, а православному епископу в какой-то мере принадлежит право литургического творчества, но вместе с тем следует и свято хранить апостольские традиции, древле установленные формы литургической жизни, ибо, как известно, форма дух бережет.
Поэтому священнослужители должны заботиться о том, чтобы богослужение совершалось строго по Уставу. Пастырю нужно “день и ночь” поучаться в Уставе церковном и свято выполнять его указания. Сокращения в богослужении недопустимы: красота православной службы в полной мере раскрывается только при соблюдении древле свв. отцами установленной ее архитектоники, проникнутой глубоким духовным смыслом. Нельзя делать самочинных изменений в словах молитв, в ектениях и возгласах. Не нужно вводить в обиход нецерковных песнопений, хотя бы и во внебогослужебное время. Кто думает ими “обогатить” или украсить” церковную жизнь, тот не понял еще настоящего, подлинно неисчерпаемого богатства наших церковных песнопений, составленных такими непревзойденными корифеями церковного песнотворчества, как св. Иоанн Дамаскин, св. Андрей Критский и многие другие.
Важной составной частью богослужения является чтение и пение. Богослужебному пению и чтению уделяет большое внимание Святейший Патриарх Алексий. Он указывает, что церковное чтение должно быть внятным, отчетливым, достаточно громким, без излишней торопливости, но и не чрезмерно медленным и без драматической эффектности; ни в кое мслучае оно не должно уподобляться разговорной речи или декламации. Следует придерживаться псалмодического образа чтения, искони принятого в практике православного богослужения. Должна быть осуждена порочная практика так называемого “протодиаконского” чтения паремий, Апостола и Евангелия, состоящая в том, что чтец начинает чтение с самых низких нот и, как бы показывая свой голос и любуясь им, доходит до своих верхних возможностей, причем у теноров и чтецов со слабым голосом в результате применения такой манеры нельзя разобрать начало, да и все чтение становистя похожим, особенно к концу, на какой-то “петушиный крик”. А ведь правила церковные категорически запрещают в чтении и пении “бесчинные вопли”. Каждый чтец обязан читать своим, природным голосом. Неприятна привычка иных чтецов превращать чтение в какое-то бормотание, с отдельными выкриками. Не должна быть также допускаема так называемая “плачущая”, “унылая”, монотонная манера чтения.
Церковному чтению чужда как искуственность, декламация, так и монотонность; оно требует осмысленности и соответствующих смыслу читаемого (но не театрализованных) интонация, логических ударений и пауз. Чтобы не было остановок и замешательства в церковной службе, чтец должен не только хорошо знать Устав, но и готовиться к каждой службе путем тщательного просмотра богослужебных книг. Ему следует до службы найти тропари, кондаки, дневное зачало Апостола, кафизмы, стихиры, седальны, светильны, просмотреть канон и пр.; к сожалению, у нас нередки случаи, когда чтец во время самого чтения ищет то, что он должен читать далее. За разрешением недоуменных вопросов он должен обращаться до службы к настоятелю или к чередному священнику. Вообще все всегда должно быть приготовлено к каждой службе заранее (книги, церковная утварь, облачения), а поэтому никому не следует опаздывать, дабы иметь возможность подготовиться к служению.
Особое внимание обращает Святейший Патриарх Алексий на церковное пение. Пение церковное, будет ли оно одноголосным (в исполнении одного псаломщика) или многоголосным, хоровым, должно быть благоговейным, располагающим к молитве. Для этого регентам и псаломщикам следует придерживаться древних церковных распевов – знаменного, греческого, болгарского, сербского, киевского, соловецкого, троице-сергиевского идр. Не должно допускать напевов и манер светского пения: свойственных оперным ариям страстных мелодий, аккомпанеманта хора с закрытым ртом, ненужны повторений, “перегонки” и переклички голосов и всего прочего, что уподобляет церковное пение светскому. Святейший Патриарх Алексий характеризует такое пение как “мирское легкомысленное сочетание звуков”. Храм, в котором допускате ся такое нецерковное пение, превращается из дома молитвы в зал бесплатных концертов, привлекающих “публику”, “а не молящихся, которые вынуждены терпеть это отвлекающее их от молитвы пение”. “Исполнение церковных песнопений в крикливом тоне светских романсов или страстных оперных арий не дает возможности молящимся не только сосредоточиться молящимся, но даже уловить содержание и смысл песнопений. Такое пение дает лишь впечатление слуху, но в душе не оставляет никакого следа. Зачем нам гоняться за
безвкусным, с точки зрения церковной, подражанием светскому пению, когда у нас есть изумительные образцы пения строго церковного, освященного временем и традициями
церковными?”
Святейший Патриарх Алексий Ставит первостепенной задачей всех церковных деятелей, начиная от иерархов и кончая регентами, устранение в церковном пении вышеуказанных недостатков. “Мы должны сделать все возможное для того, чтобы изгнать мирской дух из нашего церковного пения, обратиться к древним его прекрасным образцам, столь любезным сердцу верующего и молящегося православного христианина”.
В церковном пении необходим избегать как чрезмерной спешки, так и ненужного затягивания, растянутого пения и больших пауз между возгласами и песнопениями. Медленное, тягучее пение с большими паузами совершенно излишне удлиняет службу и вынуждает, дабы не затягивалось время совершения богослужения, делать сокращения; например, сольное исполнение “Ныне отпущаеши” и другие концертные номера совершаются за счет сокращения других песнопений. Лучше, конечно, поступиться этими, ничего не дающими душе молящегося “концертами” и при быстром, но четком пении исполнить полностью все стихиры и прочесть все тропари канона, что позволит верующемубогомольцу насладиться бесценным богатством их глубочайшего догматического содержания и несравненной красотой церковной поэзии. Нужно еще также сказать, чтобы регенты готовились заранее к служба. Как и чтецы, они должны до начала службы вместе с настоятелем храма уяснить себе все особенности ее. Их обязанностью является просмотреть все так называемые меняющиеся песнопения данного дня и сделать в них расстановки строф.
Всем иерархам и приходским пастырям следует всемерно способствовать общему пению в храмах. В Древней Церкви пение церковное было именно таким; все песнопения, быть может за небольшими исключениями, исполнялись всеми присутствовашими за богослужением верующими. Наши богослужебные книги до сих пор сохраняют свидетельство этому (в примечании к тому или иному песнопению в них часто можно встретить указание “людие глаголют”). Вернуться к этой древней практике церковного пения – наш священный долг. Это тот идеал, к которому мы должны стремиться в богослужении. Свяьейший Патриарх Алексий выражает желание, чтобы для начала были сполняемы общим пением Символ Веры и молитва Господня. Все эти указания Святейшего Патриарха имеют отношение не только к городским храмам, но и к сельским, куда тоже проникает, как
подражание може, увлечение нецерковным пением, которое в исполнении сельских любителей теряет характер даже гармоничного сочетания звуков и становится пародической
какофонией.
Нужно также обратить, наконец, внимание на порочную, с точки зрения церковной, практику разделения певцов на правый и “левый” хор, когда правый считается лучшим, да
так почти всегда и бывает и исполняет все важнейшее, а на долю “левого”, обычно плохо подобранного остается совсем немногое, особенно за торжественными архиерейскими службами. Надо иметь ввиду, что церковное пение, согласно древним церковным установлениям (св. Игнатий Богоносец), должно сохранять антифонный характер, а в силу этого оба “лика”, оба хора, должно быть абсолютно равноценными.
Хочется сказать еще несколько слов о двух неблагоговейных обыкновениях, вкравшихся в нашу богослужебную практику. Это громогласные “поминовения” духовенством друг друга во время Великого Входа и нетерпимо поспешное, с сокращениями, совершение будничных богослужений. “Поминовения” эти своей громогласностью не соответствуют высокой святости момента, а в Великую Субботу, когда должна “молчать всякая плоть человеча, ничтоже земное в себе помышляя” при виде Господа своего и Спасителя во гробе, они совершенно нетерпимы. Полагается произносить эти поминовения тихо, благоговейно, “елико слышати точию друг ко другу”. Особенно грешат этим отцы протодиаконы, громогласно “поминающие” архиерейство, архимнадритство, протоиерейство… Что же касается будничных служб, то они должны совершаться, конечно, по Уставу, без каких-либо сокращений и без торопливости. Вообще говоря, не может и не должно быть разделения богослужебных дней на торжественные и “простые”. Всякой православной службе, как службе Божией, по самой идее ее присуща торжественность, за всякою православною службою торжественно славится достопокланяемое имя Бога нашего.
Обстановка храма должна содействовать молитвенной настроенности верующего. “Святыми отцами, установившими не только богослужебный чин в храмах, но и их внешний вид и внутреннее устройство, все было продумано, все предусмотрено и устроено для создания особого настроения в молящихся, дабы ничто в храме не оскорбляло ни слуха, ни взора и дабы ничто не отвлекало от устремления к небу, к Богу, к миру горнему, отображением которого должен являться храм Божий. Если в лечебнице телесных недугов все предусматривается к тому, чтобы создать для больного условия, потребные ему по состоянию здоровья, то как же все должно быть предусмотрено в лечебнице духовной, в храме Божием”, – говорит Святейший Патриарх Алексий.
Целый ряд указаний о создании молитвенной обстановки дается в Пасхальном Послании Святейшего Патриарха к настоятелям храмов г. Москвы в 1946 году. В храме и алтаре должны быть идеальная чистота и порядок. Святейший Патриарх решительно осуждает излишнее увлечение электрическим освящением в храме.Не следует подменять свечи и лампады пред иконами и на престоле и жертвеннике электрическими лампочками или употреблять разноцветные лампочки в паникадилах и канделябрах. Если допустимы горящиеискусственным светом паникадила, то ни в коем случае не следует помещать электрические лампочки в семисвечнике и освещать чтимые иконы множеством лампочек.
Недопустимы какие бы то ни было световые (тем более электрические) эффекты во время служб. Лампады должны быть хорошо заправлены до службы. Необходимо избегать лишней ходьбы, особенно в те моменты служб, когда вообще не полагается ходить по храму, для заправки лампад и возжения свечей. Должны быть приняты, наконец, к действенному руководству указания Типикона о времени возжения светильников. Во многих храмах свечи сжигаются в начале службы, а при совершении важнейших ее моментов зачастую мерцают одна-две свечечки. Следует так распределять возжение свечей, чтобы их хватало на главнейшие моменты утрени за всенощным бдением (полиелей, пение “Честнейшей”, Великое славословие и обязательно на Евхаристический канон за литургией. На престол, согласно строгому предписанию “Известия учительного” при Служебнике, необходимо должны за главнейшими службами суточного богослужебного круга (вечерня, утреня, литургия) гореть свечи, не менее двух.
Неотъемлемым элементом православного литургического служения Богу является икона. Иконы и стенопись в храме должны быть древнего православного письма и размещаться сообразно с издавна принятыми в Православной Церкви правилами. К ХI веку в Византии установился определенный порядок размещения в алтаре и храме иконографических изображений; этот порядок в основных его чертах был принят на Руси, и в древних наших храмах его можно наблюдать доселе. С точки зрения иконографического и
литургического богословия порядок этот весьма важен, ибо он, как нельзя более удачно, отражает в формах иконографии идею Церкви во всей ее полноте. Следует избегать каких-либо “украшений” икон. Ризы, столь любимые людьми, не разбирающимися в сущности православной иконы, всякие привески, полотенца, покрывала и пр. – все это уродует икону, вредит ее литургическому смыслу.
Оскорбляющим честь святыни является также и распространившийся обычай украшения икон искусственными цветами. “Они предосудительны в церковном обиходе не потому, что
они малоценны, но потому, что заключают в себе ложь”. Живые цветы в корзинах также не украшают обстановку храма. Они могут быть помещаемы у икон только в умеренном количестве – так, чтобы они не закрывали собой самую икону, ее лик, и не превращали место у аналоя в клумбу или цветочную витрину. Поэтому же не следует ставить в алтаре или в храме горшки или кадки с комнатными растениями – фикусами, пальмами и пр. В храмах-памятниках древнего зодчества не нужно делать никаких реставрационных работ без особого разрешения государственных археологических учреждений во избежание порчи и даже гибели ценных памятников церковной иконописи, умелую, бережную реставрацию которых могут произвести только специалисты этого дела. В остальных храмах необходимо подбирать иконописцев, знающих принципы православной иконографии, дорожащих ими и добросоветсно относящихся к своему делу. Для правильного руководства ими сам настоятель должен знать и любить православную иконопись.
К области церковно-богослужебной дисциплины относятся предписания о внешнем облике пастыря. У пастыря всегда должен быть опрятный вид. Он должен носить только приличествующую его духовному званию одежду – хотя бы старенькую, но чистую. Не приличествует духовным лицам носить одежды из дорогих тканейю. Согласно древним традициям, необходимо предпочитать одежду темного цвета. Во время богослужения надо следить за тем, чтобы облачения не сдвигались с плеч и на сторону и чтобы не получалось “лестницы” облачений; весьма некрасиво, когда из-под подрясника и стихаря виднеются брюки и сапоги. Для устранения этого недостатка подрясник, подризник и стихарь должны быть достаточной длины. Во время богослужения церковнослужители (подиаконы, чтецы) должны быть облачены в стихари такого же цвета, как и облачения священнослужителей, и той же, а не худшей ткани. При выборе цвета облачений в дни праздников необходимо сообразоваться с издавна принятыми в церковной практике традициями.
Противно Священному Писанию и всему строю жизни церковной требовать, а особенно вымогать мзду за совершение богослужений, – “туне приясте, туне дадите”. Проклят да будет дерзающий торговать благодатью спасения, дарами Святого Духа.
Каждое общественное богослужение пастырь обязан сопровождать проповедью слова Божия. Проповедь должна служить задачам пастырского духовного руководства делом спасения верующих. Отправлению треб всегда должна предшествовать беседа пастыря, посвященная разъяснению существа и смысла предстоящих священнодействий и молитв.
Утратой церковного сознания объясняется то печальное явление, что порой бывает мало причастников. Выносится Чаша Жизни вечной, а на приглашение священника “Со страхом Божиим и верою приступите” никто не откликается… И в этом вина самих пастырей, не умеющих разъяснить пасомым своим смысла Евхаристии, как священнейшей трапезы христианина, необходимой для вхождения в жизнь вечную; это результат нерадения пастырей в деле пастырского душепопечительства.
В заключение нужно еще сказать о необходимости неопустительного ведения богослужебного журнала. В нем настоятель храма должен отмечать каждое совершенное в храме богослужение, особенность его, совершителей, приблизительное число молящихся, число причастников (взрослых и детей), число крещений и других треб, тему дневной проповеди с указанием ее главных мыслей и те замечания, которые он хотел бы сделать о данном богослужении. Такой журнал является зеркалом, в котором можно увидеть жизнь прихода; весьма ажен он при составлении отчетов по приходу и для изучения наступивших в жизни прихода изменений (увеличение или уменьшение посещаемости, число треб), что дает Преосвященным архиереям, епархиальным управлениям и отцам благочинным своевременно принимать меры к устранению недостатков в жизни прихода.
П.Уржумцев,
кандидат богословия
Просмотры (324)
Православный календарь
